Кассация: убытки и задолженность сами по себе не обязывают директора банкротиться
Суд подчеркнул важность оценки совокупности факторов, влияющих на платежеспособность должника, а не только данных бухгалтерской отчетности для установления признаков объективного банкротства.
В рамках процедуры конкурсного производства ООО «ЛидерСтрой» управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении Яны Хуторянской как контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ЛидерСтрой». Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявление конкурсного управляющего, установив, что признаки неплатежеспособности ООО «ЛидерСтрой» возникли в середине 2019 г. и Яна Хуторянская, будучи руководителем, не подала своевременно заявление о банкротстве. Арбитражный суд Северо-Западного округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций, указав на отсутствие доказательств, однозначно свидетельствующих о наличии у ООО «ЛидерСтрой» объективных признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества на указанные судами даты, а также на отсутствие оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего о привлечении Яны Хуторянской к субсидиарной ответственности (дело № А56-55842/2023).
Центральное место в комментируемом постановлении занимает вопрос определения признаков объективного банкротства, полагает Алексей Разумный, прокомментировавший кейс на портале PRObankrotstvo.
Момент наступления объективного банкротства является ключевым элементом предмета доказывания в делах о привлечении к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, при этом вызывая существенные сложности в правоприменении, пояснил он.
Основная проблема заключается в: 1) отсутствии в законодательстве легального определения термина «объективное банкротство»; 2) изменении подходов судебной практики к его пониманию.
Впервые понятие «объективного банкротства» было сформулировано в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 20 июля 2017 г. № 309-ЭС17-1801 по делу № А50-5458/2015, напомнил он. Впоследствии Верховный Суд изменил позицию: согласно п. 4 постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», под объективным банкротством понимается момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов. Так, вместо бухгалтерской категории чистых активов в расчет стала приниматься рыночная стоимость активов должника, отметил он.
"При этом в комментируемом деле ключевым основанием для привлечения к субсидиарной ответственности являлась неподача заявления о банкротстве (ст. 61.12 Закона о банкротстве). Вопрос о наличии признаков объективного банкротства мог бы иметь значение лишь при рассмотрении вопроса о выполнении плана антикризисного управления, однако такие доводы в деле не заявлялись (см. п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 53). Тем не менее суд пришел к верному выводу: при недоказанности оснований, предусмотренных ст. 9 Закона о банкротстве, в том числе признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества, отсутствуют основания для привлечения лица к субсидиарной ответственности по ст. 61.12 указанного Закона."